Весенние мелодии - Страница 15

И тут она заплакала, тихо, по-детски уткнувшись лицом в ладошки, а Рик внутренне взвыл, обложил себя словами, которые мы здесь воспроизвести не можем, и понял со всей ясностью, что убьет каждого – КАЖДОГО!!! – кто посмеет причинить вред Джеки О’Брайен.

Он со свистом втянул в себя воздух и сказал севшим и охрипшим, но вполне спокойным голосом:

– Вот что, Джеки. Прежде всего тебе надо нормально поесть и успокоиться. Сейчас мы с тобой поедем в центр города и поедим в одном волшебном месте. Все, как положено: суп, мясо, жареная картошка и много овощного салата, молочный коктейль, фруктовый сок…

– Я лопну…

– Нет. Ты успокоишься. Потом мы погуляем по живописным окрестностям, и я отвезу тебя домой, ты выспишься, и завтра мы что-нибудь придумаем…

Она вскинула голову и попыталась улыбнуться сквозь слезы:

– Это все замечательно, большое вам спасибо, Ричард…

– Тебе, Рик. Меня все называют Риком.

– Хорошо, спасибо тебе, Рик, но… я не могу. У меня даже денег нет наличных, и мне не стоит выходить на улицу, потому что…

– Потому что ты боишься. И у тебя наверняка есть на это причина. Я не спрашиваю тебя о ней, захочешь – расскажешь. А чтобы ты не боялась, я и буду с тобой рядом. Деньги я тебе одолжу, потом вернешь.

– Твоя жена не обрадуется…

– Сдурела? У меня нет жены и не было никогда.

– Почему – сдурела? Ты что, обет безбрачия дал?

Ох, зря она это спросила. Потому что громила Ричард вдруг уставился на нее с таким выражением лица, что даже кресло, в котором она сидела, догадалось, ЧЕГО этот парень от нее хочет. Хочет – но сдерживается и вообще ведет себя, как ангел-хранитель. Конечно, спорный образ для земного воплощения – но ангелам виднее.

Джеки встала и решительно вытерла кулаком слезы. Протянула руку.

– Спасибо, Рик. Я только умоюсь, ладно?

6

Она умылась и набросила поверх платья легкую блузку с короткими рукавами, а ноги сунула в босоножки без пяток. Рик вообще-то глаз не мог от нее отвести, но сдерживался изо всех сил.

В центре городка, с точки зрения Рика, смотреть было особо не на что, но Джеки понравилось, она с удовольствием рассматривала старинные дома и витрины маленьких магазинчиков, кормила лошадь Салли, привязанную возле салуна (Салли уже третий год изображала ковбойского скакуна, ожидающего своего хозяина. Каждый день, ровно в двенадцать, створки дверей распахивались, и оттуда вылетал кубарем настоящий ковбой. Он подкатывался к Салли, и та осторожно снимала мягкими губами шляпу с его буйной головы. Аттракцион действовал на туристов безотказно, в ход шли яблоки, морковка и сахар, и Салли была уже поперек себя шире), короче, ничем не отличалась от толп праздных гуляк, шатающихся по улицам Литтл-Уотер-Рок в поисках экзотики.

Потом Рик отвел Джеки в ресторан и с умилением смотрел, как она ест. Козявка не моргнув глазом умяла тарелку французского лукового супа, три ломтя домашнего хлеба, здоровенную отбивную, гору жареной картошки, салат, запила это все соком, а потом алчно уставилась на список десертов. Рик решительно отобрал у нее соблазнительную книжицу.

– Пожалуй, ты действительно лопнешь.

– Я хочу мороженого! Я о нем мечтала, знаешь, сколько?

– Будет тебе мороженое, но не сразу. Сейчас едем в лес, разомнешься, послушаешь птичек – потом отведу в аптеку.

– Зачем в аптеку?

– Там лучшее в городе мороженое, домашнее, с цветочным ароматом и свежими фруктами.

– А-а… Ладно. Только мне надо…

– В конце зала дверь за занавесочкой. Я жду в машине.

Рик заплатил по счету, улыбаясь своим мыслям, и пошел на улицу, не заметив, каким взглядом проводила его миссис Ферфакс, хозяйка ресторанчика, и уж тем более не увидев, что сразу после его ухода она пододвинула к себе телефонный аппарат…

Вначале Джеки просто смотрела на себя в зеркало и остро сожалела, что у нее нет с собой косметички. Румяна и немного помады совершенно не повредили бы. Потом… потом она осознала, ПОЧЕМУ ей хочется подкрасить губы, – и смущенно улыбнулась своему отражению.

Эти два часа с Риком… нет, не в том дело, что они пролетели незаметно. Нормально они пролетели, и наелась она, как удав, просто…

Никогда и ни с кем Джеки О’Брайен не чувствовала себя так легко и непринужденно. Так безопасно. Так спокойно.

Не надо было «держать дистанцию», «делать лицо», мучительно подыскивать темы для разговора. Они с Риком болтали просто так, ни о чем, как могут болтать только люди, знакомые тысячу лет и бесконечно друг другу доверяющие.

Джеки показала отражению язык. Бож-же, она сама сообщила своему спутнику, что ей надо в туалет! Прошлая Джеки так бы не поступила ни за что, скорее лопнула бы.

Вот, едет с ним в лес…

Тревога вернулась было – и тут же уползла прочь. С Риком Джеки О’Брайен не побоялась бы поехать даже в джунгли… Да что там! Даже в свою нью-йоркскую квартиру!

И воображение немедленно распоясалось. Она представила себе свою спальню, залитую лунным светом, и два тела, сплетенные в объятии на скомканных простынях…

Гормоны, молчать! Никаких спален, никаких простыней! Мы едем в лес слушать птичек.

Сэм Каллахан сидел очень прямо и чувствовал себя большим шоколадным зайцем, тающем в своей розовой плюшевой коробке. Таких зайцев он впервые увидел полчаса назад в витрине, где были представлены образцы подарков и милых сувениров для новобрачных, которые предлагал «Гименей инкорпорейтед».

Сходство с плюшевой розовой коробкой было полным: Сэм сидел в кабинете главы фирмы Рози Амбер и невыносимо страдал, ибо кабинет был розового цвета, занавески на окнах были розового цвета, стулья были розовые и неудобные, ковер под ногами был розовый и синтетический, стол Рози Амбер был завален бланками и открытками розового цвета, и, наконец, сама Рози Амбер была абсолютно розового цвета. Вся! Да, и еще здесь пахло ванилью, а этот запах Сэм ненавидел с юности.